…А это кто? Красиво, блин…
Вечеславу всегда нравилось слушать птиц, что-то лёгкое рождалось внутри, похожее на забытое ощущение из детства.
— Э-э, эй! — удивлённо прокричал он, когда заметил, что ведьмак успел ушагать метров на сто вперёд. Тот остановился, и обернувшись, стал ждать. Вячеслав припустил трусцой, чувствуя, как с непривычки уже начинает побаливать правое бедро, об которое то тёрся при обычном шаге, то бился при беге, меч, и секунд через двадцать подбежал к ведьмаку.
— Слушай, — сказал он, сделав перед этим глубокий вздох, чтобы восстановить дыхание, — Куда ты бежишь постоянно?
Ведьмак развернулся, и чуть медленней, чем до этого, снова двинулся вперёд.
— Наша цель — Ладога, — стал объяснять он напряжённо шагающему рядом Вечеславу, — Правильно?
— Да у меня…
— Если бы нашей целью была прогулка, — не дал договорить ведьмак, — Так сказать, для любования местными красотами, тогда да, нужно идти медленно, чтобы ничего не пропустить, потому что красот тут хватает.
— Да я всё понимаю, — зло буркнул Вечеслав. — Мне оно тоже важно до твоей Ладоги добраться поскорее. Даже может и важнее. Только от быстрой ходьбы меч о бедро бьётся. Там уже синяк, наверное, с блюдце.
— Ну, сообразительные люди обычно придерживают рукоять рукою.
— Чёрт, точно, — Вечеслав сконфуженно улыбнулся, но внутри всплеснулась лёгкая обида. Снова этот хлипкий парень его срезал, и по всей видимости, ему нравилось это делать.
Хотя, разве в этом есть что-то противоестественное? Обычные насмешки умудрённого опытом над неофитом. Вечеслав прекрасно понимал, что здесь он пока и есть неофит, несмышленый младенец, и единственный способ расти — это обучаться всему на ходу, причём не только в переносном смысле. Обучаться, потому что только так можно добраться до нахрен ему не сдавшейся ещё вчера Ладоги, и вернуться домой. И пусть этот бог подкалывает, усмехается, и даже, наверное, насмехается над ним, но пока он того и заслуживает. А чего ещё может заслуживать человек, привыкший к комфортной и практически безопасной жизни, в мире, где ни комфорта, ни безопасности нет и в помине? В мире, где каждый мужчина с детства учится быть воином, а не продвинутым пользователем. Где в его руке зажат меч, а не сотовый телефон последней модели. Где люди не вяло тянутся по жизни, посчитывая наслюнявленными пальцами купюры, а живут каждой секундой, потому что жизнь это не деньги, а… жизнь… Хм, подумаешь, синячище на бедре…
Сравнения этого мира с тем, невольно заставили Вечеслава снова задуматься о семье, хотя он и отгонял эти мысли весьма старательно, чтобы не причинять ими боль самому себе. Но теперь, когда появилась лазейка, они сразу же набросились и принялись жалить вопросами — Как они теперь? Маша, Иришка, родные. Что вот сейчас делают? Вот именно сейчас, что они чувствуют? Как им там? И вдруг его осенило, а ведь версия, что он бросил их, не должна в принципе возникнуть. Он исчез прямо возле места работы, на асфальте, наверное, даже остался лежать сломанный счётчик, да и «пирожка» он закрыть не успел, прихлопнул дверцу и только. Так от семьи не уходят.
Но радоваться этим мыслям или нет, Вечеславу было непонятно. С одной стороны, да, не бросил, значит не будет обиды, но с другой стороны, так ведь получается ещё страшнее. Как? Куда исчез? Куда вообще можно было исчезнуть в десяти шагах от работы? Ну не на похищение же валить? Кто его похитить мог? А главное — нахрена?
— Не отставай! — отвлёк от зароившихся в мозгу вопросов окрик ведьмака. Вячеслав снова нагнал лёгкой трусцой.
— Да о семье всё думаю, — проговорил он, поравнявшись, и вытирая пот со лба. — Слушай, так что насчёт родника? Надо ж поискать.
— Времени много уйдёт, — ответил ведьмак. — Потерпи уже маленько. До Оки вёрст тридцать осталось.
— А сколько это в километрах?
— Тридцать четыре выходит.
— Да охренеть. Я уже столько без воды не смогу, сдохну.
— Не ной, — твёрдо проговорил ведьмак. — Человек без воды двое суток может обойтись без каких-либо последствий. Ты себе жажду больше мыслями нагоняешь, чем она на самом деле есть. Попробуй отвлечься.
— Угу, — буркнул Вечеслав, чувствуя, что к довершению прочих тягот, ещё и дорога пошла вверх. Он вскинул взгляд, который в последние минуты был всё чаще устало упёрт под ноги, и увидел, что впереди вырисовался невысокий холм. То, что невысокий на мгновенье порадовало, но оттого, каким длинным выглядел его пологий склон, радость тут же испарилась.
— Фу-у, блин, — обречённо усмехнувшись, выдохнул Вечеслав. Такая усмешка у него появлялась всегда, когда нельзя было отлинять от чего-то тяжёлого и нудного. Например, когда его умолял Семёныч из-за отсутствия вечно где-то пьющих слесарей, лезть в подвал. Сейчас он был готов залезть в любой подвал с радостным воплем, и ему стало смешно от того, что оказывается о сырых холодных подвалах можно мечтать.
Правда лёгкий ветерок, появившийся с час назад, немного освежал, но он же поднимал и пыль с дороги. Пыль эта постепенно забивала нос, досушивала и без того сухое горло, и до слёз резала глаза. Плюс к этому начинали ныть ноги. Боль поднималась от икр к бёдрам и плавно переходила на спину, которая и так чувствовала себя неважно после встречи с отмороженными разбойниками.
Через минут двадцать подъём, наконец-то, закончился. Дорога пошла ровно, огороженная с обеих сторон полувысохшими лугами. Вечеслав обернулся, чтобы на глаз определить пройденное расстояние, потом на долю секунды вскинул взгляд вверх. Солнце уже преодолело половину пути к зениту, а от леса они отошли примерно километра на три-четыре. Получалось, что при самом лучшем раскладе до реки они доберутся глубоким вечером.
— А от Оки до самой веси сколько? — спросил Вечеслав, вытирая пот с шеи.
— Ну, не от Оки, а вдоль неё, вообще-то. Там получается ещё вёрст десять.
— Значит, до сегодня не дойдём, — грустно выдохнул Вечеслав, не вложив в фразу вопросительной интонации, хотя ему очень хотелось, чтобы ведьмак ответил отрицательно.
— Если поспешим, — сказал тот секунд через пять, — То может к ночи и дошлёпаем.
— Я, конечно, может быть мало понимаю в здешних делах, — Вечеслав сухо покашлял, — Но нам, наверное, ж деньги нужны, или что тут у вас.
— А у нас тут всё, — ведьмак весело хмыкнул — И мех, и серебро, а хочешь работой расплачивайся.
— Не, работать после такого пути неохота, — Вечеслав вымученно улыбнулся. — Ты говорил, тулуп этот продашь.
— Если купят. Но больше пяти кун серебра, думаю, не дадут.
— А это много?
— Пять кун? — ведьмак не оборачиваясь, пожал плечами. — На поесть и на ночлег хватит. Ну, по кружке мёда варенного можно выпить, это куна. Рыба в веси вообще дешёвая, ещё куна, и нам двоим объесться хватит. А-то и задарма накормят, так, что со скамьи не поднимешься. Сночевать где в сарайчике и за резану можно, а-то и снова, так сночуем у знакомого радимича, если он куда не подался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
